Кристин Скотт Томас

Середина 1980-х открыла миру целую плеяду блестящих британских актеров, которые получили прозвище “британской банды” в Голливуде и за его пределами. В банде помимо мужчин (Колин Ферт, Гэри Олдман, Хью Грант, Кристиан Бейл, Хью Лори, Стивен Фрай) были и дамы. Причем по силе игры и таланту совершенно не уступавшие своим соотечественникам.

Англичанка в Париже

Сильная британская театральная школа подарила немало первоклассных драматических актрис — и Кристин Скотт-Томас из их числа. Впрочем, сама актриса себя считает скорее воспитанницей французской драматической школы: в 19 лет она оказалась во Франции и поступила в Национальную школу изящных искусств и театра (ENSATT).

И уже в 25 лет Кристин Скотт-Томас дебютировала в кино у Принца в роли француженки Мари Шарон. Ее французский был безупречен — с тех пор Кристин сама озвучивает свои роли для европейского кино, если требуется делать дубляж на французском.

Дебютная картина “Под вишневой луной” стала провальной: Скотт-Томас была номинирована на “Золотую малину”. Однако это нисколько не задело ее. Помимо кинематографа всегда был театр, который она любила не меньше. И покуда она ждала подходящей роли в кино, она успела сыграть в нескольких весьма интересных парижских театральных постановках. Через два года после “Вишневой луны” Томас пригласили сыграть в фильме по пьесе Ивлина Во “Пригоршня праха”.

Фильм 1988 года рассказывает о британской аристократической чете начала XX века: они эксцентричны и чем-то напоминают собой главных героев “Циников” Мариенгофа — остры на язык, несдержанны и до предела откровенны. Кристин Скотт-Томас исполнила роль Бренды Ласт, своего рода Брэд Эшли. Утонченная, язвительная, неприступная, одинокая и несчастная…

“Пригоршня праха” о двух самовлюбленных монстрах и страданиях, которые они приносят (Chicago Sun Times)

Гильдия британских кинокритиков назвала Кристин Скотт-Томас “наиболее многообещающим новичком”, хотя в свои почти 30 лет новичком она уже давно не была. Однако эта роль открыла перед ней целую галерею ролей английских аристократок, своенравных красавиц, сердцеедок и femmes fatales.

Люди всегда говорили мне, что я красавица. Но красота не то же самое, что обаяние, и я не думаю, что я когда-либо была обаятельной. Моя сестра Серена красива и обаятельна. Но не я.

Ее внешность располагала к тому: не красавица в классическом смысле, холодная и неприступная, Кристин была похожа на актрис Золотого века кинематографа. В ее сексуальности не было тепла Мэрилин Монро или жара европейских брюнеток Марсо или Беллуччи. Притягательность образа Томас строилась, как и у Марлен Дитрих, на абсолютном отсутствии транслируемого желания. Актриса с самого начала понимала, что ей нужно будет играть — и от силы ее таланта зависело многое.

Забегая вперед, можно сказать, что это только усилило драматический эффект всех исполняемых ею ролей: природный аристократизм и сдержанность распаляли не меньше экзотической красоты современных красоток. С возрастом Кристин Скотт-Томас только усовершенствовала свое мастерство и умение завораживать казалось бы полным отсутствием сексуальной привлекательности.

Горькая луна

Роман Полански, один из самых известных кинопровокаторов, в 1991 году начал работу над своим проектом, который принес славу Эммануэль Санье, Хью Гранту и Кристин Скотт-Томас.

Начало 1990-х было временем эротических триллеров — тогда появляется целая серия откровенных и психологически страшных историй, типа “Основного инстинкта”, “Никогда не разговаривай с незнакомцем”, “Цвета ночи” и “Горькой луны”. Режиссеры по обе стороны океана исследовали скелеты в шкафах у респектабельных дам и их джентльменов.

Роман Полански предложил свою версию “Последнего танго в Париже”, столкнув в замкнутом пространстве корабля, идущего из Британии в Турцию, две пары — английских буржуа и французскую богему. Английский брак трещит по швам, однако предсказуемая коллизия адюльтера оказывается не столь однозначной…

Из упражнений в многослойном повествовании у Полански получилось неплохое кино, повлиявшее на мировой кинематограф в плане тем и их развития, а также на судьбы главных исполнителей. Плюс к тому все, кто снимался у Романа Полански, стали звездами. И далеко не эротического кино.

Слишком мелодраматический, слишком надуманный, слишком взвинченный, слишком наигранный… Полански срывается. Его образ обреченного брака мог бы стать утонченной порнографией… но это все же искусство (Chicago Sun Times)

Американские критики были в шоке: слишком откровенным был фильм. Слишком острыми замечания, касательно современного брака; слишком черным был юмор. Однако зрителям понравилось многое — и страстное танго откровенно-притягательной Эммануэль Санье с закрытой и холодной Кристин Скотт-Томас, и напряжение, которое не покидало даже в минуты очевидной развязки.

Четыре свадьбы и одни похороны

Британская киноакадемия наградила Кристин Скотт Томас премией BAFTA за лучшую второстепенную роль в одной из лучших комедий конца века “Четыре свадьбы и одни похороны”.

Вышедший в 1994 году, экстравагантный и очень английский фильм по оригинальному сценарию Ричарда Кертиса “Четыре свадьбы и одни похороны” стал на тот момент самым коммерчески успешным британским проектом. Он собрал в мировом прокате 244 миллиона долларов — сумму баснословную.

Его актеры в одночасье проснулись мировыми знаменитостями, даже если они были известны британским театралам и любителям европейского кино, теперь все изменилось: эта комедия завоевала сердца многих.

Изумительный юмор, прекрасные диалоги, оригинальный сюжет в духе комедий Вудхауза и Шоу — и фильм стал хитом на все времена. Его успех не смогла до сих пор побить ни одна британская картина.

Кристин сыграла роль 30-летней аристократки, лучшей подруги главного героя, Чарли (Хью Грант), влюбленной в него — но скрывающей это на протяжении всей своей жизни. Ее Фиона — воплощение стиля и английского снобизма, злоязычия и сдержанной нетерпимости по отношению к глупости и пошлости. Она требовательна и равнодушна одновременно: именно такими хотели видеть английских аристократов спустя полвека после Вудхаузовского Вустера.

Британский юмор в его лучшем эклектичном виде, очаровательно пьянящая смесь сухого остроумия и непристойного фарса (The Globe and Mail)

Кристин Скотт Томас снова играла в паре с Грантом (как и в “Горькой луне”) — их дуэт был неподражаем и свеж. Такую химию между героями можно будет увидеть в следующем фильме с участием актрисы, где ее визави станет Рэйф Файнс, а действие будет перенесено из современной Британии в Африку времен Второй мировой войны.

Я люблю работу в команде, вам удается посетить самые красивые места. В этом отношении это очень крутая жизнь. И вы проживаете 8 разных судеб, когда работаете над фильмом — 12 часов в день в течение 6, 8, 10 недель — притворяясь, что вы кто-то другой. Мне кажется, что это очень стимулирует. И потом я всякий раз соглашаюсь на игру в фильме, который уносит меня с головой, — что меня вдохновляет на новые картины

Английский пациент

В 1996 году вышел самый известный фильм с участием Кристин Скотт Томас в главной роли. “Английский пациент” принес ей номинации на Оскара и Золотой глобус, а также признание критиков по обе стороны океана: исполнение роли Кэтрин Клифтон стало триумфом актрисы, хотя в копилке ролей к тому моменту было немало хороших и даже первоклассных образов.

Опыт работы с Энтони Мингеллой и Райфом Файнсом был поразительным. Он был очень интенсивным и болезненным одновременно. Мне пришлось научиться справляться со сложными вещами. Это сделало меня сильнее…

Режиссер Энтони Мингелла сам стал работать над сценической адаптацией романа Майкла Ондадже «Английский пациент». Это многослойное повествование о Второй Мировой войне, Сопротивлении и разведке, о любви венгерского исследователя графа Олмаши и англичанки Кэтрин Клифтон. Действие происходит сразу в нескольких местах (Италия, Египет) и временных плоскостях — в памяти главного героя, английского пациента, едва живого от боли, в историческом настоящем — 1945 год, в мечтах и грезах.

Роман Майкла Ондадже очень кинематографичен: прекрасные образы рассыпаны на страницах мозаичного повествования, будто автор посмотрел фильм и спешит запомнить — записать его (Энтони Мингелла)

И хотя многие полагали, что роман совершенно не поддается переложению в киносценарий, Мингелла принял вызов, не остановился и вместе с автором романа предложил свою версию истории.

Когда я начал писать сценарий, я подумал «Боже мой, что я делаю?!». Любые версии были возможны — и я убежден, что те сюжетные линии, которые я выбрал для описания, рассказывают о моих интересах и моем прочтении столько же, сколько и о самой книге (Энтони Мингелла)

Энтони Мингелла тесно сотрудничал с автором романа и раз 20 переписывал сценарий. Долго обсуждался со студией актерский состав. Первоначально студия «20 век Фокс» должна была финансировать производство картины, но разногласия возникли между студией и продюсерами по поводу исполнителей. “Фокс” настаивала на более известной исполнительнице главной роли Кэтрин Клифтон — Дэми Мур вместо англичанки Кристин Скотт Томас. После того, как продюсеры отказались от ряда студийных предложений, “Фокс” затормозила производство. В течение нескольких недель, пока съемочная команда и актеры были в Италии и ожидали решения студии, “Мирамакс” забрал себе проект.

Кристин Скотт Томас лично приехала к Энтони Мингелле убедить его в том, что она и есть верный выбор на главную роль: “Я и есть ваша “К” — шутила она, обыгрывая свое имя и имя своей героини. Переговоры прошли ужасно, но роль досталась актрисе.

Мои лучшие роли в кино были теми, которые я отчаянно хотела исполнить с самого начала. Одна из них в “Четыре свадьбы и одни похороны”. Я не могла представить себе никого в своей роли, кроме себя! А вторая была в “Английском пациенте”. Вот так бывает: читаете сценарий и понимаете, что это вы на страницах…

Она вложила весь свой опыт драматической актрисы в сложный рисунок роли: ей пришлось дать этакую Кэтрин Хепберн и Грета Гарбо в одном флаконе. Смесь чувственности, холодности, отчужденности и страсти, обреченности и верности. Многослойность ее героини, непрерывное развитие и неснижаемый накал эмоций, — Кэтрин Клифтон получилась очень живой.

А дуэт Райфа Файнса и Кристин Скотт Томас был признан одним из самых «искренних», самых «чувственных» в истории современного кино. Хотя режиссер и считал свой фильм сухим и сдержанным, критики в один голос утверждали, что на экраны вышел самый красочный и чувственный фильм десятилетия.

Одна из самых мощных и ярких любовных историй года, безупречно сыгранная, с тонкими диалогами, хрустально чистой операторской работой и монтажом, которые позволяют достичь уровня эротизма и эмоциональной напряженности, недостающих порой похожим картинам (ReelViews).

Госфорд парк

После работы с Мингеллой Скотт-Томас еще сыграла в нескольких больших голливудских проектах, но довольно скоро разочаровалась в фабрике грез: европейское кино было ближе и в плане требований, и в плане возможностей показать свой талант. Болен того, актриса взяла таймаут для рождения ребенка.

И только в 2001 году она возвращается на театральную сцену в парижской постановке Расина и играет леди Сильвию МакКордл в “Госфорд парке” англичанина Роберта Олтмана. Олтман собрал потрясающий актерский состав: у него сыграли звезды британской, да и мировой сцены — Мэгги Смит, Стивен Фрай, Том Холландер, Майкл Гэмбон…

Этот фильм с легкостью относится к тому факту,  что каждый актер, взятый в отдельности, на самом деле является крупнейшей звездой и может запросто вытянуть историческую драму, будучи единственным ее участником (Entertainment Weekly)

При этом Кристин Скотт-Томас вела себя на площадке вызывающе и порой несносно: Стивен Фрай шутил, что она так и не вышла из образа Сильвии, вобравшей в себя высокомерие, цинизм и язвительность всех сыгранных ранее Скотт Томас персонажей.

Я играла женщину со сложным характером, с которой всем трудно — и со мной тоже стало трудно. Как выяснилось, я была абсолютным кошмаром, очень авторитарной и невыносимой. И я не представляла, насколько я вжилась в роль. Мне было странно, почему люди бросают на меня косые взгляды, и мое появление в комнате сопровождается странным шепотом и поведением. И единственным объяснением, которое приходит мне в голову, является то, что я так и оставалась своей героиней все это время… После я просила прощение за свое поведение.

Я так давно тебя люблю

Я ужасно злюсь на Голливуд и пресыщена им. И мне нравится работать во Франции, где женщинам моего возраста до сих пор есть что сказать и режиссеры находят нас эмоционально интригующими.  Несколько морщин на лице не означают, что вам нечего дать миру. По мере старения внешность становится богаче и все, что вы делаете, становится куда более многозначным — а следовательно, куда более интересным. Ваша жизнь как женщины не заканчивается, только потому что вам 35 или 45…

Ей исполнилось как раз 45, когда французский режиссер Филипп Клодель пригласил ее исполнить сложную эмоционально роль в семейной драме “Я так давно тебя люблю”. В отличие от голливудских коллег, Клодель не эксплуатировал сложившееся и привычное амплуа Кристин Скотт Томас.

Ее героиня, Жюльетт, полная противоположность тем, кого актриса играла почти 20 лет в кино: высокомерным, жестким, холодным и расчетливым представительницам высшего общества. Фильм рассказывает историю женщины, вышедшей из тюрьмы после 15-летнего заключения. О причинах, по которым она оказалась там, зритель узнает по сплетням и разговорам семьи младшей сестры Жюльетт: постепенно главная героиня словно оттаивает, и зритель узнает о величайшей трагедии, которая стоит за непроницаемым и безэмоциональным образом.

Это одна из лучших ролей Кристин Скотт-Томас (Chicago Sun-Times)

Критики сравнивали эту роль с постепенным обнажением всех чувств; с греческой трагедией, в которой катарсис наступает в самом конце и он неминуемо захватывает всех участников с головой. Молчаливое и отстраненное проживание Кристин Скотт-Томас на экране возвращение Жюльетт в мир людей завершается немым криком, настолько сильным, что многие назвали эту трактовку образа матери — удивительным образцом воплощенной печали и скорби.

Исполнение Кристин Скотт-Томас является одним из немногих моментов, по которым запомнится этот год. Ее игра — самое волнующее и возвышенное, что было в кино (San Francisco Chronicle).

Театр

В Нью-Йорк в 2008 году лондонский театр Вест-Энд привез чеховскую “Чайку”. В постановке роль Аркадиной исполняла Кристин Скотт Томас, получившая высочайшие сценические награды и орден Британской империи за достижения в драматическом искусстве.

Одна за другой пришли прекрасные роли в Пинтеровском “Предательстве” и “Электре” Софокла. В зрелой актрисе теперь уже лондонские театральные режиссеры Олд Вика и Вест-Энда открыли потенциал легендарных британских актрис, таких как Джуди Денч (с которой Кристин Скотт Томас играла в кино), Мэгги Смит (пересекались на площадке “Госфорд парка”), Хелен Миррен (которую Кристин Скотт-Томас с легкостью заменила в бродвейском турне лондонской труппы, представляющей спектакль Стивена Долдри “Аудиенция” — блестящую подборку скетчей про королеву Елизавету и ее премьер-министров).

На сегодня у Кристин Скотт-Томас четыре (!) номинации на премии Лоуренса Оливье, одной самых престижных национальных театральных наград, вручаемых британскими критиками драматическим актерам. В 2015 году она стала Дамой ордена Империи за заслуги в области кино и театра — как Денч и Миррен. Десятью годами раньше Франция вручила ей Орден легиона за вклад в театральное искусство.

Я всегда хотела быть на театральной сцене, но кино — это та работа, которая захватывает без остатка. Тебя будто уносит волной. И всегда в этом есть ощущение собственной малости, будто ты пешка, а другие через тебя транслируют свои амбиции: они делают кино, делают кино, делают кино… А вот театр — хороший театр — большая редкость. Если вы видите по-настоящему прекрасную постановку — их не много, но все же можно найти — она остается с вами навсегда. Фильмы как расходный материал. Театр же, опыт игры в нем — более мощный.

Share

Diapositiva